Сёстры Ермоловы: от ИБД до «вышки»

Как получилось, что бывшие выпускницы Казанского института благородных девиц закончили жизнь мученической смертью с клеймом ярых антисоветчиц? Некоторые сведения о судьбе сестёр Ермоловых стали нам известны благодаря архивным материалам, поступившим в Музей родного края от И. Ильичёва из Москвы.

Итак, Ермоловы. Потомственные дворянки, родительское поместье которых находилось в селе Ромодан (в 1918 г. имение было национализировано, через 9 лет уничтожено полностью). Обе воспитывались в Институте благородных девиц г. Казани. Как часто бывало у помещиков, родители имели земли и дома в разных местах губернии: неудивительно поэтому, что Ольга родилась в губернском городе, а Клавдия - в деревне Мараса Чистопольского уезда.

Ольга Ермолова решает следовать монашеской стезе и в 1903 году поступает в Борисоглебский Аносин общежительный монастырь Московской губернии, где принимает монашеский постриг с именем Христина. В 1915 году она переводится в Георгиевский монастырь Уфимской губернии. С 1916 г. - игуменья. В октябре 1920 г. монастырь переорганизован в артель «Колос» (видимо, с целью перевоспитания монахинь в сельских тружениц. - Ред.). С 1923 г., в связи с подпиской о невыезде, Ольга (Христина) Ермолова пребывала в Уфе. В октябре 1924 г. она была арестована «за контрреволюционную деятельность» и выслана в Зырянский край (Усть-Сысольск, ныне г. Сыктывкар), где находилась до декабря 1926 г. Затем жила в той же артели «Колос». В апреле-мае 1929 г. поселилась в г. Чистополе.

Клавдия Ермолова после окончания в 1901 г. института жила в родном поместье. Через пять лет она становится сестрой общины во имя иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» при с. Щеглятьево Серпуховского уезда Московской губернии. До 1907 г. трудилась учительницей церковноприходской школы. Послушание учительницы несла также и в чувашском Александринском монастыре Ядринского уезда. В 1913 г. Клавдия переводится в подворье Покровской просветительной общины в с. Ромодан игуменьей (эта община учреждена в 1911 г. в Мамадышском уезде). С августа 1924 г. до июля 1925 г. содержалась под стражей, затем была выслана ОГПУ в двухлетнюю ссылку за «контрреволюционную деятельность» на север страны. В декабре 1926 г. вернулась в родную обитель, которой руководила до её ликвидации в 1927 году. В феврале 1928 г. переехала в г. Чистополь.

В чём же обвинили этих женщин, ведущих, по всей видимости, обычный монашеский образ жизни? Вот строки из обвинительного заключения по делу «О К/Р организации церковников…»: «Ермолова Ольга Георгиевна, 1876 г.р., русская, дворянка, дочь помещика… вместе со своей сестрой принимала деятельное участие в антисоветской агитации среди женщин, участвовала в собраниях антисоветского элемента в церковной сторожке г. Чистополя, содействовала священнику Рождественскому в антисоветском влиянии на горожан, принимала в своём доме юродивых и поощряла их в провокационных измышлениях…» Теперь сведения из того же источника о сестре: «Ермолова Клавдия Георгиевна, 1881 г.р., дворянка, помещица, имела до 800 десятин земли… Принадлежала к данной организации и совместно с Рождественским и юродивыми участвовала в собраниях антисоветского элемента в церковной сторожке, активно участвовала в обсуждениях методов борьбы с Советской властью и вела антисоветскую агитацию среди женщин».

О самой организации в документе сказано следующее: «В 1931 году органами ОГПУ вскрыта и ликвидирована контрреволюционная организация церковников, действовавшая на территории Чистопольского, Алексеевского, Аксубаевского и Билярского районов в составе 77 человек во главе с руководителями, бывшими активными деятелями Союза русского народа, - попом г. Чистополя Рождественским В.И. и попом с. Остолопово Алексеевского района Вознесенским А.Е… Ставя своей задачей подготовку и осуществление массовых восстаний крестьянства с целью свержения Советской власти, организация на протяжении 1929-30 и 1931 гг., до момента её ликвидации, была главнейшим застрельщиком провокационных измышлений, распространения религиозных, с контрреволюционной сущностью, листовок, открытых выступлений на общих собраниях крестьян против мероприятий сов-власти, травли колхозников, вредительства в колхозах и террора над сельским, советским активом…»

Далее в документе говорится о том, что для осуществления контактов между группировками организации (всего их было выявлено 5, в том числе 2 - на территории нашего современного района: в сёлах Остолопово и Билярске) «широко использовался специальный институт разъездной агентуры». Проще говоря - странствующих юродивых монахов Платонушки, Митеньки и Феденьки. И далее: «Центром, откуда исходило руководство и давалось направление а/с. деятельности, был бывший ранее купеческий гор. Чистополь, где в состав руководящей группы входили священник кладбищенской церкви Рождественский В.И., бывшие помещицы-дворянки Ермоловы Клавдия Георгиевна и Ольга Георгиевна, дворянин, сын товарища министра торговли царского правительства Прилежаев Василий (Сергей) Васильевич, дворянин, бывший земский начальник Булич Александр Константинович и другие в количестве 34 человек…»

По материалам Музея родного края подготовил Ю. АБРАМОВ

(Окончание следует).

(Окончание. Начало в №84)

Тяжёлые обвинения подтверждают свидетели. В частности, гражданин В. показывает: «Священник Рождественский является основным руководителем всего реакционно-монархического элемента, который группировался вокруг Кладбищенской церкви… Всякие затруднения, прорывы в промышленности им использовались и трактовались как наказание божие. Здесь же вокруг Рождественского группировались всякие «святые» и проходимцы, которые курсировали по деревням и селам не только Чистопольского района, но и др. смежных с ним районов… Кладбищенская церковь стала основным притягательным центром, где получались все новости, перекладывались в нужном им направлении и затем распространялись по селениям. Чему способствовало широкое знакомство этих лиц с крестьянством».

Далее показания свидетеля Л.: «Ермоловы Клавдия и Ольга, бывшие помещицы, настоятельницы монастырей, по возвращении из ссылки в Чистополь избрали своей резиденцией Кладбищенскую церковь на краю города, около попа Рождественского, с которым и стали продолжать свою прежнюю деятельность. Они неоднократно в сторожке церкви устраивали сборища особо избранных лиц, где обменивались мнениями о настоящем их житье, о гонении на религию, непосильных налогах и пр. (Что здесь было неправдой или преувеличением?! - Ред.). К Клавдии приезжают кулаки из села Ромодан, с которыми она ведет беседы, говоря: «Потерпите немного, придет весна, будет обязательно война, тогда берите, кому что попало, и бейте коммунистов»». Приведены и показания обвиняемой М.: «Являясь сторожихой церкви, мне, по поручению церковного старосты Напалкова, приходилось собирать на собрания. Собрания, особенно за последнее время, происходили очень часто. Назначались они в церковной сторожке. Какие вопросы обсуждались, не знаю, т. к. на собрания не все допускались. Объясняли, что обсуждают вопрос о налоге».

К сожалению, показаний сестер Ермоловых среди доступных на этот момент документов нет - имеются лишь титульные листы протоколов допросов. Из них можно почерпнуть, что обе они, как монашки, были лишены избирательных прав ещё в начале революции. На момент задержания занимались домашним хозяйством. На вопрос об имущественном положении Клавдия Ермолова отвечает примерно следующее (написано очень неразборчиво): «Н/собственности не имею, дома нет, живу в дому Горшковой Параскевы…» Сведений о родственниках или иждивенцах они не указывают.

Сохранились ещё две телеграммы Ольги Ермоловой из Усть-Сысольска с просьбами о пересмотре дела (видимо, от 1924 года), направленных по адресу «Москва, политический Красный крест, Пешковой». Первая гласит: «Мною возбуждено ходатайство перед ВЦИКом о досрочном освобождении в порядке амнистии - праздника восстания декабристов. Прошу сообщить результат». Резолюция: «Запросить соответствующий отдел и проверить. Е.П. 16/XII-25». Текст второй телеграммы: «Первого назначена к высылке дальше. Прошу ускорить сообщение - результат моего ходатайства ВЦИКе». Среди многочисленных почеркушек на бланке кроме даты - 29 декабря - ничего разобрать невозможно.

Из социально-экономической характеристики на Ольгу Ермолову известна дата её задержания: 8 апреля 1931 года. Сестра, по всей видимости, была арестована вместе с ней. 30 апреля следствие было окончено, и уже 10 июля того же года последовал расстрел. В заключительной части обвинительного заключения, после перечисления имён подследственных, делается основной вывод: «Указанные лица по своему социальному происхождению и занимаемому ранее положению в обществе не могли примириться с существующим порядком управления и занялись исполнением форм и методов борьбы с существующим строем…» Постановление: «Вышеупомянутых граждан привлечь в качестве обвиняемых по ст. 58 - II…» И самое последнее: «…дело за № 558 по обвинению Рождественского В.И. и других в количестве 77 человек представить на рассмотрение Судебной Тройки при ПП ОГПУ АТССР». 22 человека были приговорены к расстрелу, остальные - к различным срокам лагерей.

В материалах по этому делу подробно рассмотрена «подрывная» деятельность организации в её «филиалах». Есть там упоминания о антиколхозной пропаганде, подстрекательстве к крестьянским бунтам с косами, призывах игнорировать постановления местной власти и.т.д. Как всё было на самом деле - сегодня определить трудно: известно, какими методами в ту пору выбивались свидетельские показания. Но в чём именно состоял вклад в работу этой структуры двух женщин-монашек, заслужившим тем самым смертный приговор Тройки?1 Вопрос этот, скорее всего, останется без ответа…

По материалам Музея родного края подготовил Ю. АБРАМОВ

1 По делу №558 проходили также четыре монахини, жившие в кельях у Билярского ключа.