«В начале было слово...»

В отличие от современных книжных ярмарок, соревнующихся друг с другом пестротой обложек раскрученных рекламой бестселлеров, эта выставка встречает своих гостей спокойным цветовым рядом. Но стоит взять в руки ветхий фолиант, заключённый в толстые, тронутые временем обложки с фрагментами медного оклада, - и дух захватывает от ощущения силы духовной ауры книги, верно служившей людям в продолжение многих поколений алексеевцев.

Сотрудник музея Любовь Абрамова забирает у меня толстый том и сама бережно открывает его страницы. «Триодь цветная» - пасхальная служба издания 1714 года, самая старая книга музейного фонда. От фолианта исходит явственный медовый дух, да и простым глазом видно, что он весь закапан воском, стекавшим со свечек во время богослужений. Старославянская вязь текста с выделенными красным важными фрагментами, гравюры-иллюстрации... Чудо!

Вновь обретя понимание текущего момента, прошу заведующую фондом рассказать о некоторых экспонатах выставки. Оказалось, что здесь не только книги, но и церковные документы - выписки из метрических книг, записи о бракосочетаниях. Есть копия грамоты в натуральную величину (примерно 60 на 40), которую митрополит Казанский и Свияжский Кирилл в 1921 году выдал Дмитрию Тростянскому по случаю назначения его священником Казанско-Богородицкой церкви села Царицина. Позже он служил в нашей Воскресенской церкви, и ему выпал трагический удел быть её последним иереем: 8 января 1938 года Дмитрий Тростянский был расстрелян в Чистополе.

Кроме книг и документов, здесь три церковных подсвечника, принадлежавшие разным семьям, старинные иконы, иконный уголок (новодел от «Кедра», но сработанный в старых традициях), несколько фотографий исчезнувших с нашей земли храмов, святынь нашего края. Среди них - церковь Архангела Михаила (Большой Михайловский собор) в Билярске (сфотографирован в 1930 году, разрушен в 42-м); сахаровская деревянная церковь Рождества Христова (построена в 1901 году, разрушена в 60-х); карандашный рисунок неизвестного автора, изобразившего Успенскую церковь в с. Лебяжье, построенную в 1872 году, разрушенную в хрущёвские времена. Рядом - копия картины неизвестного художника «Часовня на святом ключе в Билярске»: скромный храм, молитвенная площадка с иконой Божией Матери «Живоносный Источник». Так Билярский ключ выглядел в конце XIX - начале XX веков. Ансамбль работ завершают фотография руин старой алексеевской церкви и картина местной художницы Евгении Феоктистовой «Раифский монастырь».

Старинные книги все очень интересные, разнообразной тематики. Атрибутировать их помогает музейщикам регент нашего храма Ольга Шарова: вместе они уточняют названия и назначения книг, определяют год издания, собирают страницы по порядку. Теперь фондовики знают, что в запасниках есть книга «Апостол» конца XIX века, Канонник - полный молитвослов 1828 года, Псалтирь конца XIX века. В эту книгу была вложена брошюрочка другого формата - оказалось, это полный канон за умерших: владельцы просто держали нужные им молитвы вместе.

Среди других интересных книг - сборник акафистов святой великомученице Варваре, «Минея» 1793 года издания, когда-то принадлежавшая церкви села Сергиевское (сегодня его уже нет), и упомянутая выше «Триодь цветная» из церкви села Базяково. Эти реликвии подарил музею протоиерей Павел, продлив тем самым жизнь ценнейших раритетов нашего края.

Наша справка:

«Триодь цветная» - богослужебная книга Православной Церкви, содержащая трёхпесенные каноны (трипеснцы), откуда и происходит название. Триодь цветна́я заключает в себе песнопения от Недели Пасхи до Недели Всех святых, то есть следующего воскресенья после Пятидесятницы.

Спрашиваю у своего экскурсовода, как старые книги попадают в музей. Любовь Ивановна отвечает, что какие-то из них перешли в МРК из старого фонда, собранного ещё В.И. Абрамовым (например, Евангелие 1914 года). Новые поступления - в основном от жителей нашего района. Люди понимают ценность печатных раритетов и стараются определить их в хорошие руки. Так в музей поступили старинные домашние малоформатные молитвенники, старообрядческий молитвенник конца XIX века. Храмовые книги (конечно, самая малая их часть) были спасены от уничтожения подвижниками веры (часто с риском преследования от богоборческой власти) и сохранены в укромных домашних уголках. Нередко книги находят при разборе старых домов, или передаются внуками как наследие от своих бабушек.

Есть и энтузиасты-краеведы, ведущие самостоятельные поиски старинных материалов. Например, Александр Гайнуллин предоставил две интересные фотографии Шаминской церковноприходской школы. А сам Виталий Иванович Абрамов тоже когда-то передал в фонд семейную реликвию - выпись из метрической книги о рождении своей сестры Валентины. Указано, что родителями ребёнка являются крестьянин Казанской губернии Лаишевского уезда Алексеевской волости Иоанн Филиппович Абрамов и его законная жена Александра Васильевна. Здесь же сведения, в честь какого святого названа девочка, когда следует праздновать именины и кто её крёстные родители (Фёдор Андреевич Орехов и жена потомственного дворянина Мария Феодосьевна Ярцева). Рядом - выпись из документов Куркульского храма, подтверждающая рождение Николая Семёновича Суркова. Справка датирована 1912 годом, но составлена по документу 1899 года - возрастом более ста лет! Интересно, что старинные документы выгодно отличаются от нынешних: крупноформатные, на хорошей бумаге, с возможностью занесения самых подробных сведений. Человека тогда уважали...

С сожалением покидая уютный зал Музея родного края, поинтересовался, какую цель преследовали устроители выставки «В начале было Слово...», кроме сопровождения праздничной даты - Дня православной книги. Оказалось, это не просто стремление показать посетителям «изюминки» фондовых запасников, а попытка приоткрыть перед современниками духовную сокровищницу истории нашего края. По этим экспонатам можно представить картину православной жизни алексеевцев, живших в конце XIX века, когда во всей округе действовали храмы, а церковные книги, ставшие для нас раритетами, послушно открывали свои страницы православным батюшкам и диаконам, ведущим службу для своих прихожан.

...Всё было, и ничего не ушло. Потому что во всё этом - мы сами, в своей большей или меньшей части. Насколько каждому из нас удалось открыть душу Свету, одинаково щедро льющемуся на всех.