В свете «Зари»: «Мы делали хорошую газету»

Удивительная всё-таки вещь - человеческая память. Не особо надёжная. Причудливо изменчивая, норовящая незаметно для её обладателя украсить воспоминания о действительно произошедших событиях какими-то новыми деталями. Эмоционально зависимая, обжигающая безжалостным пламенем прошлых обид, ошибок и разочарований. А с другой стороны – это часть жизни, куда ж её денешь? И к кому обратиться, если случилась надобность достать из дальнего далека толику правды, увиденной собственными глазами, принятой и ставшей частью твоего миропонимания?

…Как-то пожаловался чудесному детскому доктору Рафаэлю Гайсину на свой характер – совсем не нордический, чересчур чувствительный. Мол, реагирую порой даже не на слово, а на интонацию. На что тот, улыбнувшись в усы, заметил: «Будь ты другим, что бы делал в своей газетной профессии?». Тогда посмеялись, а я потом подумал: так-то оно так, но хорошей газете, как ни крути, люди нужны разные. Много ли толку от издания, все сотрудники которого дудят в одну дуду, – дальше новостной колонки можно и не листать, всё одно и то же. А если корреспондентская братия подобрана по принципу обладания собственной точкой зрения на происходящие события, с умением всё это внятно изложить на полосе, то даже скромная «районка» обретает свойство друга и помощника для многих. По той простой причине, что каждый из подписчиков в большей вероятности найдёт на её страницах то, что созвучно именно его интересам и ожиданиям.

Однако, открывая двери редакции «Зари» в далёком 1985 году, входя в её пропахший типографским керосином коридор, я был далёк от подобных размышлений. Да, пару раз газета публиковала на своих страницах мои небольшие заметки, но оборачивать эти навыки в профессиональные обязанности я как-то не решался. Но тут предложили, и я согласился.

И начал учиться. Незаметно, исподволь «мотал на ус» составляющие ремесла, придя в конце концов к неожиданному для себя выводу, который лет через двадцать коротко сформулировала в разговоре моя дочь-филолог, имея в виду работу журналиста-репортёра: «Не так важно, как человек пишет, важно, как он думает». Словом, довольно быстро я разобрался, что коллектив «Зари» составлен из очень разных людей, понимающих газетное дело каждый на свой лад. И это несмотря на то что в редакцию в ту пору обычно направляли идеологически подкованных сотрудников партийных и советских органов. Казалось бы, и творить они должны были согласно выверенному официозному стилю. Тем не менее замредактора Павел Терентьев, бывший секретарь Билярского райкома, с одинаковой лёгкостью писал материалы не только о партийной жизни низовых ячеек, но и о событиях на сельскохозяйственном фронте (бои за урожай тогда случались каждый летний сезон) или зарисовки о тружениках села. Экс-радиоорганизатор Геннадий Метельков, отточив перо на досуговой четвёртой полосе, тоже впрягся в сельхозтематику и производство, обнаружив завидное умение вбуравливаться в подброшенную редактором «проблемку» аналогично китайскому саморезу – быстро и «по самую шляпку». Избороздив вдоль и поперёк районное тематическое поле, он на планёрках откровенно скучал, комментируя каждый поворот разговора пишущего актива сведениями, кто именно возглавляет упомянутую организацию, кто там бригадир, кто главный бухгалтер и т.д., и т.п. Не чурался красивых оборотов в редких информашках фронтовик-фотограф Евгений Рябинин. Упрямо держался выбранной линии работы ответственный секретарь Валерий Сорокин, чья возведённая в абсолют принципиальность добавляла свою перчинку в хлопотное дело выпуска очередного номера (газета выходила трижды в неделю, а в дни страды – ежедневно). Зато корректор Лидия Михайловна Боровкова служила надёжным амортизатором между авторами и печатным цехом, подсказывая, в каком месте можно без потерь подсократить материал, а где наоборот – сделать удачную врезку.

Как всё это работало? Безусловный организаторский талант редактора Николая Шалкинского, на мой взгляд, заключался не только в умении зажечь коллектив на решение важной для района задачи (как никак мы были органом райкома партии и райсовета народных депутатов), но и в той поддержке, которую ощущал каждый из сотрудников газеты несмотря на меру способностей, уровень авторских амбиций и особенности творческого стиля. Это особенно стало заметным после формирования нашего «молодёжного кабинета», когда через год после моего прихода сплочённые ряды ветеранов пополнили Олег Харитонов, Любовь Абрамова, Сергей Тарсуков, Сергей Кулёв. Подзабытое сейчас время перестройки после десятилетий застоя нам представлялось широко открытым окном возможностей диалога простого человека и государства. И газета как нельзя лучше подходила на роль даже не посредника в этом разговоре, а прямого участника. Так нам тогда казалось.

И мы воплощали эти ожидания в материалы совсем другого толка – резкие, адресные. Возглавленный Любовью Ивановной отдел писем, специализировавшийся ранее на бытовой и школьной тематике, стал отделом действенности с быстро взлетевшим рейтингом социального веса. Письма от читателей с благодарностями за помощь в решении проблем – тому свидетельство. Я не думаю, что Николай Александрович, который, кстати, как редактор инициировал большинство поднятых в газете острых тем, был сторонником именно такого тона разговора с нашими оппонентами, но материалы он подписывал практически без правок, а потом принимал на себя возмущённые (мягко сказано) откаты обременённых полномочиями затронутых граждан.

Так мы работали в продолжение шести-семи лет. Затем пришли другие времена - с рынками, ларьками, красными пиджаками и долгожданными миллионами в каждом кармане. Наш молодёжный кабинет распался - скорее всего, за ненадобностью. Я отыскал в загашнике завалявшийся диплом о музыкальном образовании и в 1992-м перешёл на работу в культуру – осваивать синтезаторы и секвенсоры. Коллеги тоже постепенно разошлись кто куда. Жизнь норовистым конём двигала вперёд, не спрашивая пассажиров, хорошо ли им сидится на своих скамейках. Тем более что цели впереди маячили ещё более заманчивые, чем гласность и иже с ней...

И всё же летом 2000-го я вернулся в «Зарю». Теперь уже на долгие 15 лет. Что сказать об этом периоде? Всё было уже по-другому. При том, что темы публикаций остались прежними, газета в целом стала как бы прагматичнее, что ли. Четвёртая полоса пестрела объявлениями нарождающегося класса предпринимателей с предложениями об услугах, понятие «информационные услуги» тоже логично укладывалось в этот смысловой ряд.

Но работу я знал, и большинство сотрудников были мне хорошо знакомы. Газету возглавлял профессиональный журналист Геннадий Метельков, фотокор Сергей Тарсуков обеспечивал отличный изобразительный ряд. Лидия Михайловна по-прежнему правила тексты, но уже в должности ответсекретаря, позже её сменила неутомимая трудяга Гульнара Каримова. Татарский отдел возглавлял тоже газетчик со стажем Рияз Гильфанов.

Помимо прямых обязанностей Тарсуков занимался ещё и переводом редакции на компьютерную вёрстку и набор. Возни с этим было много, да и народ обучался новым технологиям непосредственно на рабочем месте, в условиях хронического редакционного цейтнота. Но цифровая революция в конечном итоге всё же свершилась. Работать стало легче, а вот алексеевская типография после пары лет функционирования в новых условиях всё же закрылась.

Моим соседом по кабинету был заведующий сельхозотделом Александр Онучин. Прекрасный специалист, он обладал редким даром излагать рутинные вопросы растениеводства и животноводства так увлекательно, что его рассказ о злодеяниях жука кузьки на пшеничном поле порой перевешивал важность своевременной сдачи на стол редактора срочной публикации. Впрочем, нашёл и я для себя в ряду других направлений работы неисчерпаемый источник хороших материалов в запасниках Музея родного края. Интересы газеты здесь совпали с интересами краеведов - неутомимых исследователей истории нашей малой родины, всегда готовых поделиться результатами поиска с неравнодушным читателем.

…Конечно, все эти воспоминания субъективны. 22 года в газете – срок немалый. Изменилось время, изменилась сама газета. Мы уступили место молодым. Нужен ли им наш опыт и знания… Не знаю. И всё же скажу главное: наша профессия требует не только грамотности и широкого кругозора, она предъявляет высокие требования к самому автору как человеку. Вот этим человеком - неравнодушным, умеющим почувствовать чужую боль, не боящимся стоять за правду - и должен быть журналист. В любые времена. Вчера, сегодня и завтра.

Юрий АБРАМОВ.

На фото: 

Журналисты «Зари» на открытии молодёжного кафе 1986 год.

На снимке (слева направо): Ю.Абрамов, Л.Абрамова, с. Ищенко (ведущий вечера). На заднем плане И.Гумеров.