Водовороты поэзии

Такую мысль Василию Титову, ныне жителю нашего поселка, еще в детстве внушил отец, заставший однажды сына за чтением сборника стихов Сергея Есенина. Будучи прирожденным крестьянином, комбайнером, он, отругав мальчика, твердо сказал: «Пустое это занятие, не мужское». И эта фраза, словно напутствие, сопровождает Василия Александровича уже не один десяток лет...

Родился будущий поэт 5 октября 1950 года в Саратовской области в многодетной крестьянской семье. После школы окончил строительное ПТУ и до армии успел поработать плотником. А во время службы на Тихоокеанском флоте все два года был радиомехаником по обеспечению морской авиации кодовыми сигналами, по которым морские самолеты могли на глубине уничтожить подводные лодки. Здесь, на радиостанции, молодой человек загорелся желанием посвятить свою жизнь морю - об этой интересной профессии очень много рассказывал ему его армейский товарищ. Поэтому сразу же после демобилизации Василий написал заявление в Новороссийское морское пароходство с просьбой принять его на работу на одно из морских суден, перевозящих грузы за границу. Но так и не дождавшись вызова (лишь спустя двадцать лет родители признались, что порвали документ, боясь за судьбу сына), закончив Самарский речной техникум, устроился электромехаником на теплоход «Дунайский». На его «попечении» оказались вся электрическая и радиотехническая части - генераторы, двигатели, радиостанции, радиопередатчики и многое другое.

Казалось, дел было невпроворот, но, именно плавая по Волге, будучи оторванным от земли, Василий Александрович, как и другие моряки, предавался мечтам. И именно здесь, на водных просторах, родилось его первое стихотворение, посвященное матери. В 1975 году оно было опубликовано в газете «Большая Волга», и в редакции сразу заинтересовались молодым автором. Однако самому поэту эта творческая стихия оставалась чуждой...

После восьми лет работы на грузовых судах Волжского пароходства Василий Титов вместе с супругой и сыном перебрался на Север, в Ямало-Ненецкий округ. В течение 26 лет, до самого выхода на пенсию, он трудился электромонтером в коммунальной сфере города Ноябрьска. В эти годы стихи стали «посещать» мужчину чаще.

- Они кружились в голове, не давая покоя, и даже в какой-то степени мешали мне жить: я отвечал за систему жизнеобеспечения города, обслуживая водяные скважины, работал с высоким напряжением, и любая ошибка могла привести к серьезным последствиям, - признается Василий Александрович. - Поэтому, чтобы стихи больше не «приставали», я был вынужден записывать их на бумаге.

С 2007 года семья Титовых проживает в нашем поселке, и на сегодняшний день у Василия Александровича уже около сотни стихотворений на самые разные темы, хотя, по его словам, их было гораздо больше, просто от некоторых удавалось «отбиться». Он по-прежнему не хочет быть поэтом, его хобби - рыбалка, охота и любительское судостроение, которому мужчина научился еще на Севере. За свою жизнь он построил 14 лодок, и две из них - у нас в Алексеевском. Причем делает Василий Титов эту интереснейшую для него работу не с коммерческой целью, - его одолевает конструкторская мысль, завораживает непосредственно сам процесс строительства, сопровождаемый желанием с каждым разом создать еще более интересную модель. В одном из номеров журнала «Катера и яхты» была опубликована его статья под названием «Алюминиевая самоделка», в которой описывался способ изготовления одной из его лодок вместе с фотографией. Знакомые даже предлагали организовать бизнес, но Василий Александрович в очередной раз отказался от выгодного предложения.

Сейчас он снова проводит время в своей мастерской, занимаясь строительством еще одной, уже пятнадцатой лодки. И единственное, что мешает любимому занятию, - это отсутствие необходимого материала.

И все же, невзирая на столь неординарное, замечательное хобби и препирательства с талантом, Василий Титов остался в душе поэтом. Он даже побывал на родине Сергея Есенина, потратив на поездку свои самые первые отпускные деньги. А когда он попадает в книжный магазин, то просто не в силах пройти мимо полок с поэзией, снова и снова покупает сборники стихов и в свободное время предается чтению. И хотя мужчину до сих пор мучит вопрос: «Зачем простому человеку быть еще и поэтом?» - некоторые из его стихотворений так же, как и первое, по настоянию друзей и знакомых увидели свет. Они печатались на страницах журнала «Сибирские истоки», в литературно-художественном журнале «Ноябрьск литературный», сибирских газетах «Храм» и «Северная вахта». Одно стихотворение - «Россияне-северяне» - было опубликовано в 2010 году в сборнике стихов по результатам конкурса, организованного Пенсионным фондом. А однажды Василий Титов дал почитать свои произведения местному поэту Александру Бочкарёву, и тот тайком отправил их в литературный журнал «Аргамак», выпускаемый в Набережных Челнах. И все они были напечатаны под рубрикой «Стихи из ХХ века».

Вот что написал главный редактор этого журнала, председатель Союза российских писателей по Республике Татарстан Николай Алешков в послесловии к его стихам: «Я словно вдохнул воздуха камских и волжских излучин, словно постоял на палубе, подставив ветру русые волосы, словно вернулся в мятежную юность - таковы мои впечатления от стихов Василия Титова. Спасибо ему и за своеобразный слог, столь не похожий на примелькавшиеся в поэзии стереотипы. И не зудит редакторское нутро, дабы поправить строку «Встречались мы в ландшафтах...», поскольку в пространстве, очерченном автором, и ландшафты поэтически убедительны. Возможно, это то, что мудрый и чуткий на русское слово Вадим Кожинов называл самородностью стиха, когда писал о Николае Рубцове.

Эпигонством, вторичностью в стихах Василия Титова и не пахнет. Пахнет рекой... Поэзию, помимо всего прочего, я люблю за лаконизм. В шестнадцать строчек поэт может вместить то, на что прозаику потребуется рассказ или повесть. Вот и в подборке «Стихи из двадцатого века» автор сумел довольно подробно поведать и о своей трудовой биографии, и о своем жизненном пути. Я уж не говорю о чувствах, эмоциях, о душевном отклике, который рождается у читателя...»

P.S.: А что касается «не мужского дела», так, по-моему, если талант есть, то не стоит зарывать его в землю...

Стихи из 20-го века

1. Тополь

2. Гудяев родник

3. Речка Долгобазан

4. Волга и Флот

5. Маме

6. Судоходное

7. Возвращение

8. На зимний отстой

9. Навигация началась

10. На стройке коммунизма

11. Призрак любви

12. Посёлок Шлюзовой

13. Пароходная ночь

14. Воспоминание о той любви

15. Малая родина

16. Однажды во сне...

17. День счастья

18. Любовь

Тополь

Пришел сентябрь, и безутешен тополь -

Его листва уж не шумит крылом.

«Парнище русый!..» - из-за плоскостопья

Не принят в небо, плачет за селом.

Как кисти рук, приподнимая гнезда -

В них вывелись крылатые птенцы! -

В вечерний час, когда мерцают звезды,

Его печаль плывет во все концы.

Гудяев родник

Он грезил о звездах в земном заточенье,

Он вычислил солнце, блуждая во тьме.

Осиливший толщу и власть притяженья,

Явился, как ангел, почти на холме!

Прелестную звездочку ночь опускает

В таинственный срубик, в четыре венца,

И сини полдневный избыток стекает,

И знойная радость стекает с лица.

А вечером тихим природниковый

Любовные песни поёт соловей...

О, где ж ты моя вековая подкова? -

Нашел - перепрятал - забыл, хоть убей!..

Речка Долгобазан

Речку сон окутал белый...

Зимний день над ней, укрытой,

Словно взгляд над колыбелью:

Пусть поспит ребенок прыткий.

Но послушай, ближе к ночи,

Слух в затишье напрягая:

Шепчет песню, камень точит

Речка, сердцу дорогая.

Шум дождей не слыша, рощу,

Птиц восторженное пенье,

Трудно ей, в снегах, на ощупь

Направлять свое теченье.

Но уходит чутким зверем,

Огибая каждый кустик,

Бережку крутому веря,

Веря в счастье, солнце, устье, -

В собственную песню...

Волга и флот

Волга пестует флот,

Веря в скупоречивых,

В море, за море шлет

Самых нетерпеливых.

Лишних здесь не берут,

Будет каждый испытан,

Ты одет и обут,

Но душа не прикрыта...

Рвутся волны, круты,

Рукоплеском оваций,

В честь влюбленных в винты,

В паруса навигаций!..

Маме

Вибрация,

Винтов тяжелый бой,

Грохочут волны

За стеной

Стальной.

Но мне не трудно

Говорить с тобой,

Как будто ты

Склонилась надо мной.

И тихо шепчешь:

Спи, хороший мой...

И засыпал я,

Полный, как арбуз,

Томящей радостью

Поющих чувств,

Всходило солнце

Для меня во сне,

А тень твоя

Бледнела на стене,

Спеша куда-то

На последний план,

И теплый дождик

Рассекал туман...

И я к мечте своей

Пускался вплавь,

Ее завидев

В море голубом;

Я плыл легко,

Сердцебиенью в лад,

Не оглянувшись

На родимый дом...

Я только позже

Осознал вполне,

Что тень твоя

Осталась на стене,

Светило солнце

Материнских грез,

Струился дождь

Благословлявших слез,

Желая счастья

И удачи мне,

И мужества

На вздыбленной волне...

Вибрация,

Винтов тяжелый бой,

Грохочут волны

За стеной

Стальной,

Но мне не трудно

Говорить с тобой,

Как будто ты

Склонилась надо мной.

Судоходное

Ругаем мы

Речные перекаты

Но если глубже

В этом разобраться,

Они бывают

В чем-то виноваты,

Но их не будь -

Воде не удержаться.

Спрямим реку

И перекаты вынем -

И поминай, как звали их -

Глубины.

Возвращение

Шмякнулась ночь мешком со спины,

Солнце встает над пакгаузом...

Мы восхищаемся тайной зимы -

Чистым улегшимся парусом.

На зимний отстой

Тихо в рубке.

В машинном «нутре».

Свернут флаг.

Окна все в серебре.

Рукавица

Дубеет на грелке.

Спят, не вздрогнут

Приборные стрелки.

Тихо в рубке.

Рули «на коне»...

А ведь весело было

И любо!...

И скучает

О ранней весне

Капитана

Старинная шуба...

Навигация началась

Зима отъярилась!

Беззвездное время

Прошло и забылось

К началу апреля.

Разбужены дали -

Трубят теплоходы!

А солнышко давит

Сугробы как соты.

С запасом отваги

Уходят буксиры.

А ветер их флаги

Полощет курсивом.

Весна - это диво,

Любовь и работа,

На полчища льдинищ -

Форштевни речфлота!

Родное начало,

Запев стоголосый!

Судьбу раскачало -

На месяцев восемь...

На стройке коммунизма

Буксир наш не возит туристов -

Иною судьбой наделён,

Посмотришь - на вид неказистый,

На сколько же силищи в нем!

Торопится с Волги на Каму,

А с Камы - на Волгу опять,

Порой секционным составом

Ему нелегко управлять.

Покажется груз не особым, -

Но грузы не делают честь, -

Трудяга, он возит бессонно

Песчано-гравийную смесь.

И щебень, и бутовый камень,

Цемент, доломитный помол, -

Буксир, заручась берегами,

Справляется, что тебе вол!

По правилам план выполняет -

Не может же он подкачать!

О помощи кто-то взывает -

Он первый спешит выручать.

Случится ли шторм оголтелый,

Тумана ль беспутный закут -

Волжане, влюбленные в дело,

Работают - песню поют.

Призрак любви

Утешайся, мятущийся берег,

Запрокинувший голову клён,

Утки рано покинули ерик -

Бабье лето является в кон!

Ветер листья едва ли теребит,

Светит солнце, не будет дождя,

Запасаются солнцем деревья,

Соки трезвые в глубь уводя.

Отряхаясь от пыли дорожной,

Не ходивший вылеживать пляж,

Буду весело думать на пожне,

Принимать нисходящую блажь.

Словно юность, ушедшую в город,

Лето знойное я не верну,

И раздевшись за тихим угором,

Разбегусь я и в омут нырну!

И плывя из опасного места,

Белый шарфик примечу вдали...

То ли это чужая невеста?

То ли призрак грядущей любви?

Посёлок Шлюзовой

Не слышно тусовок в шуршании курток,

Затих городок, как встревоженный вождь,

Из мартовской ночи в апрельское утро

Выводит весна новорожденный дождь.

С космической скоростью сны отлетают,

Отыщут деревья потерянный ряд,

Лишь двое бессмертно дождинки глотают,

Наперсники звезд, поцелуи и горят.

Пароходная ночь

Завалит волна мускулистый бурун,

Луга распластают шальной отголосок.

Я вышел на палубу. «Приму» курю.

Качаются звезды, как в поле колосья.

И воздух, и синь, - хоть соломиной пей,

Но сердце томится любовью и бредит.

Далекая ГЭС, ожерелье огней -

Меня на рассвете любимая встретит.

Привет, не уснувшие в чудную ночь,

Не спавшая ночи, поклон дорогая!

Изводит желанье кому-то помочь:

Плыть нарочным в ночь на весло налегая.

Иду я по жизни: душа ль не болит? -

Любовь и надежда - мои балансиры...

Идём мы по Волге, а Волга не спит,

Как счастье влюблённых, как память России.

Воспоминание о той любви

Любовь, как ветер,

Окрыляет, метит,

Целуя руки,

Был я близорукий,

В разлуке долгой,

Стал я дальнозорким,

Но миг прозренья -

Чудное мгновенье!

И год, и месяц тот

Предновогодний,

И дивный день я

Помню как сегодня:

С гор Жигулёвских

Ветер дует жёсткий,

Сквозь тучи рвётся

Солнечная россыпь,

Фарватер скован, -

И народ рисковый

За нами долбит

Лунки по всей Волге!

В превратных рейсах

Вымотан донельзя,

По сходне скользкой,

Как мальчишка с горки,

К тебе навстречу

Я сбегаю... вечно!

А ты, беременна,

У кромки трепетно,

Как солнце в замяти,

Сияешь... в памяти!

Малая родина

Рвал я, в сердцах, паутину как цепи,

Против течения шёл как бурлак...

А для чего существуют райцентры? -

Чтобы не сбились идущие к цели -

Здравствуй, Базарный Карабулак!

Как пограничники, дышат деревья,

Птицей взлетающий месяц - подковка,

И в захолустье, таинственно - древнем,

Здравствуй, изба, - мировая огнёвка!

Здравствуйте, близкие, здравствуй, деревня -

Первопрестольная свет - Ханенёвка!

Однажды во сне...

Вздрогнет каюта дланью уюта -

Волжское камское майское утро

Солнечной конницей, златом-булатом

Вломится вольницей в иллюминатор..

День счастья

Проснись, кочет,

Сыграй зорю.

Пакет ночи -

Зарю вскрой!

Стучит в раму

Стихий море.

Прощай, мама -

Рассвет мой!

Вокзал. Стойки.

Боюсь сглазу:

Толпа стонет,

Кассир нем.

Раздайсь, люди!

Любой! Сразу!

Куда будет!

Билет мне!

Любовь

Ловлю я брызги

В ветреном просторе,

Держась легко

За гривы облаков,

Вдруг мысль сверкнет

Как молния,

О шторме -

И страшно мне...

Любить без берегов!

Памяти электромонтера П. Казанцева

Вгрызался в твердь, ища стрельнувший кабель,

Большой умелец в сращиваньи жил.

И, давший людям свет, ты шел кругами

В фанерный дом, где по-простому жил.

Ты кровь сдавал как безоглядный донор,

Чтоб заиметь отгулы про запас -

Рвануть в тайгу, в тундровые просторы, -

Ямал для всех странноприимный Спас.

Встречались мы в ландшафтах не однажды -

Ловили рыбку и тропили дичь,

Болотным чаем утоляли жажду,

Пытаясь страсть охотничью постичь.

В костровом свете спел ты на удмуртском

Про речку Иж, про Нижнекамский край,

И пили мы - за родину, за русскость,

За свет в окне, за тот и этот рай...

Ямальские фантазии

Хватаюсь, балансирую

Босой на страшном льду,

А голос твой спасительный

Терзает темноту.

Прорвав сумбур бандюжников,

По склону на юзу,

Песок с листвой разбуженной

Ты бросишь на стезю.

Ступлю на берег, спущенный

Как трап под ноги мне,

А ты уже над кущами,

Явившаяся в сне.

Кошмарность зафутлярится,

Изыдут киллера,

И будешь ты мне нравиться

Сильнее, чем вчера.

Но первый снег истоптанный

Едва ли выдаст след,

Ночная высь пустотами

Выхватывает свет.

Зима...

В пимах и варежках

Хожу, как все, дышу,

А ночью... на штурвалище

Мистическом вишу!

Я мускулы подкачивал,

Корпя в своем мирке,

Я хворь свою окачивал

На дальнем роднике.

Чтоб смочь, в угоду пленникам

Несказанной любви,

Свернуть на потепление

Над белым поселением

Скрипящие рули!

Приезжий

Я с Чистого Поля попью молоко,

Алексеевский хлебец вкушая.

И тропами предков гуляя легко,

Я воздух вдыхать обожаю.

Утихнет печаль и развеется мгла

Над трактом в Сибирь и в Саратов.

Здесь травы густы и роса тяжела -

Алмазинки в десять каратов.

Отрада садов и отвага ботвы,

И Кама с накатом вопросов:

Ты помнишь себя?

Не устал, не отвык,

Мечтатель с душою матроса?

Россияне-северяне

И есть он, Бог, и значит, не напрасно

Три века потрудились на судьбу

Того села, что основал Апраксин -

Засечный пост, и первую избу.

Святитель наш, митрополит Алексий,

Слова какие к небу обращал,

Когда он церковки, и дух, и местность,

И жизнь потомков, в общем, освящал?

Прожжёный Запад, Юг-Восток калёный

Всегда желают нас завоевать.

Мы за Отечество, за край зеленый

Всегда готовы насмерть постоять!